ГОСУДАРСТВО: Россия

 

Грозный

 

 

                                     Проект эскадренного миноносца с управляемым реактивным оружием (так в то время назывались противокорабельные крылатые ракеты) нового поколения разрабатывался в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 25 августа 1956 г. 6 декабря того же года главнокомандующий ВМФ адмирал С. Г. Горшков утвердил согласованное с Минсудпромом тактико-техническое задание (ТТЗ) на разработку эскизного проекта нового эсминца, а несколько раньше (16 и 24 октября) заместитель главкома ВМФ утвердил согласованные с Минсудпромом, Минавиапромом, Мипоборонпромом и Минобщемашем ТТЗ на разработку комплексов зенитного управляемого реактивного оружия ближнего действия (впоследствии комплекс М-1 Волна) и ударного (термин появился значительно позже - в начале 70-х годов) реактивного оружия (впоследствии - П-35). Таким образом, разработка проекта, получившего номер 58, велась практически синхронно с разработкой главного вооружения. Проектирование корабля поручили ленинградскому ЦКБ-53. Главным конструктором стал В. А. Никитин, а группу наблюдения от ВМФ возглавил инженер-капитан 2 ранга П.М. Хохлов. Эскизный пр. 58 разработали в середине 1957 г., а в сентябре Управление кораблестроения ВМФ выдало заказ на разработку уже технического проекта, завершенного в марте 1958 г. Головной эскадренный миноносец, получивший наименование "Грозный", заложили на Ленинградском судостроительном заводе имени А.А. Жданова 23 февраля 1960 г. Спуск корабля на воду состоялся 26 марта 1961 г., а в июне 1962г. его предъявили на государственные испытания комиссии под председательством вице-адмирала Н.И. Шибаева.

В ходе постройки определилась окончательная классификация корабля, который до этого в официальных документах именовался "кораблем с реактивным вооружением". Видимо сказывались оригинальные взгляды руководства страны на роль надводных кораблей с одной стороны, с другой - боязнь применения традиционных терминов - крейсер, эсминец и т. п. Ситуация прояснилась к началу 60-х годов и новый корабль уже уверенно причислили к классу крейсеров, подклассу "ракетный крейсер", отнеся к кораблям I ранга. О предыдущем лишь напоминало принятое для эсминцев наименование головного корабля и невиданная смешанная крейсерско-миноносная организация службы. Так в БЧ-5 от крейсерской организации остался только один дивизион вместо полагавшихся трех, а вместо второго и третьего - сохранили группы как на эсминцах, т. е. кораблях II ранга. Заметим, что принятая классификация "крейсер" далеко не отражала традиционных принципов проектирования кораблей этого класса и фактически пр. 58 в конструктивном отношении продолжил развитие эскадренных миноносцев, правда, несколько большого водоизмещения. Первоначально основным назначением корабля пр. 58 считалось "уничтожение легких крейсеров, эскадренных миноносцев и крупных транспортов противника и ведение успешного боя с кораблями противника, вооруженными реактивным оружием ближнего действия". Впоследствии добавились задачи поражения авианосных соединений противника. Проектирование нового корабля представляло значительные трудности, связанные не только с размещением постоянно менявших в процессе проектирования свои тактико-технические характеристики (ТТХ) комплексов оружия, но и с объединением их в единую комплексную систему ("корабль-вооружение"). Это касалось многочисленных радиотехнических "изделий".

За прототип теоретического чертежа корпуса был выбран теоретический чертеж эсминца пр. 56, прошедший тщательную и всестороннюю "обкатку" теорией и практикой, вследствие этого отработка теоретического чертежа крейсера пр. 58 особых затруднений не представляла и была произведена еще на стадии эскизного проекта. Однако модельные испытания в ЦАГИ и ЦНИИ-45 на регулярном волнении потребовали более полного образования носовых обводов. При этом были получены лучшие результаты на всех ходах с точки зрения снижения заливаемости и особенно брызгообразования, чем на кораблях пр. 56. При заданном составе вооружения наилучшей архитектурной формой корпуса посчитали форму с длинным полубаком и небольшим подъемом к форштевню. Сам корпус набирался по продольной системе и водонепроницаемыми переборками делился на 17 отсеков. Непотопляемость корабля обеспечивалась при затоплении любых трех смежных отсеков, однако имелись зоны, где корабль выдерживал затопление и четырех смежных отсеков. В качестве материала корпуса применялась низколегированная сталь марки СХЛ-4. Надстройки, в основном, выполнялись из алюмнннсво-магниевых сплавов марок АМГ-5В и АМГ-6Т, только передняя стенка носовой и задняя кормовой надстроек, два яруса фок-мачты, башенная масть грот-мачты, а также подкрепления под антенные посты РЛС выполнялись из стали. Следует заметить, что несмотря на широкое применение сплавов АМГ (кроме надстроек последние использовались также для легких переборок, площадок, настилов, тамбуров, шахт МКО и т.д.), апробированных правил конструирования из них и надежных методик расчетов прочности почти не было. Опасения относительно низкой пожаростойкости конструкций из АМГ высказывались еще на стадии проектирования, но практических шагов сделано не было.

 

В техническом проекте прорабатывалась противоосколочная защита погреба ЗУР, но и она была отвергнута "по соображениям экономии весов", т. е. по тем же причинам, которые обусловили широкое применение АМГ. Отличие общего расположения корабля от ранее построенных заключалось и следующем: размещение комплекса главного командного пункта (ГКП) в корпусе, отсутствие открытых боевых постов и наличие проходов к ним без выхода на верхнюю палубу, сравнительно небольшое количество надстроек. В архитектурном отношении обращали на себя внимание внушительные необычные пирамидальные фок- и грот-мачты, надолго определившие облик многих отечественных боевых кораблей последующих проектов. Подобная конструкция мачт диктовалась потребностью получения необходимых объемов для размещения высокорасположенных постов высокочастотных блоков РЛС, а также обеспечения жесткого подкрепления большого количества антенных устройств многочисленных радиотехнических средств, для лучшего выполнения требований противоатомной (ПАЗ) и противохимической (ПХЗ) защит, стойкости по отношению к ударной волне и лучшей смываемости водяной защитой. Главная энергетическая установка (ГЭУ) корабля являлась дальнейшим развитием котлотурбинных установок кораблей предыдущих проектов с применением впервые в отечественной корабельной энергетике принципиально нового котельного комплекса, состоящего из высокопапорного автоматизированного котлоагрегата с дутьем воздуха в топку от турбо-наддувочного агрегата и системы регулирования, что обеспечивало более высокие характеристики ГЭУ корабля.

Однако для достижения заданной скорости полного хода (34 уз) потребовалась форсировка как главных турбозубчатых агрегатов, так и котлов при сохранении требований жесткой весовой дисциплины и экономичности. Кроме этого, особые требования выдвигались по защите от оружия массового поражения и по снижению уровней физических полей, в частности, теплового поля. В качестве ГТЗА в пр. 58 выбрали агрегаты ТВ-12, отличавшиеся от предыдущих большей мощностью 45 000 л. с., меньшей (на 35%) удельной массой и большим (на 2-4%) КПД при одинаковых габаритах. Это было достигнуто за счет повышения контактных напряжений в зубьях колес редуктора, увеличения вакуума в главном конденсаторе и увеличения скорости протока в нем охлаждающей воды, а также за счет применения новых материалов и ряда конструктивных мероприятий. Применение котлоагрегата КВН-95/64 позволило вдвое увеличить напряжение топочного объема и на 25% - мощность ГЭУ без увеличения ее массы и поднять КПД на полном ходу на 10% по сравнению с ранее применявшимися котлами КВ-76. Кроме того, удалось значительно (на 60%) понизить температуру отходящих газов. Вполне естественным следствием указанных мероприятий явилось ухудшение экономичности установки на малых и средних ходах. В процессе создания установки выяснилось, что мощность можно будет довести до 50 000 л.с. на один вал.

В электроэнергетической системе корабля был принят трехфазный переменный ток напряжением 380 В. В качестве основных источников электроэнергии использовались два турбогенератора ТД-750 мощностью по 750 кВт и два дизель-генератора ДГ-500 по 500 кВт, размещенные в двух электростанциях. При этом обеспечивалась параллельная работа турбо- и дизельгенераторов как между собой, так и электростанциями. Таким образом, специальных стояночных электрогенераторов не предусматривалось и работа механизмов в упомянутых режимах обеспечивалась одним из турбогенераторов с отбором пара от вспомогательного котла. В значительной степени общепроектные решения по кораблю повторяли таковые в проектах предыдущих эсминцев с корректировкой, обусловленной возрастанием водоизмещения. Так, например, размеры рулей успокоителей качки в пр. 58 были увеличены до 3,2 * 2 м вместо 2,6 * 2,15 на пр. 57 бис; корабельные плавсредства (катера и шестивесельный ял) и отличие от предыдущих проектов изготавливались из АМГ, дельные же вещи были приняты полностью унифицированными. Основным оружием корабля являлся новый ракетный комплекс П-35, разработанный на базе комплекса П-5, которым вооружались подводные лодки пр. 644 и 665, переоборудованпые из ДЭПЛ пр. 613. Комплекс П-35 отличался от предыдущего значительно большей (не менее 250 км) дальностью стрельбы, более совершенной сверхзвуковой крылатой ракетой 4К-44, имевшей обычное и ядерное снаряжение и предназначавшейся для поражения как морских, так и береговых целей. Кроме того, он снабжался принципиально новой системой управления и обладал значительно более совершенными и надежными эксплуатационными свойствами.

В состав комплекса УРО корабля пр. 58 входили: две пакетные счетверенные наводящиеся пусковые установки СМ-70, 16 крылатых ракет (8 в погребах), система управления 4Р-44 (Бином) и друтие обслуживающие устройства. Пусковые установки СМ-70 имели дистанционное горизонтальное наведение и фиксированный угол возвышения при старте ракет - 25° (по походному - 0°). В них постоянно размещались 8 ракет 4К-44. Система управления позволяла осуществлять одновременный двухракетпый залп из каждой ПУ. Время подготовки первого залпа составляло не более 12 мин (но проекту). В погребах ракеты хранились полностью снаряженными, но без топлива и пиросвечей, в контейнерах ПУ - с пиросвечами и настроенной бортаппаратурой. Система управления Бином обеспечивала пуск ракет из ПУ, телеуправление ими радиокомандами на маршевом участке траектории, визирование цели через ракеты и командный захват цели головкой самонаведения. На фок- и грот-мачтах крейсера размещалось по одному сдвоенному антенному посту системы, что обеспечивало одновременное "ведение" не более четырех ракет. Зенитный ракетный комплекс М-1 Волна проходил всесторонние корабельные испытания па переоборудованном эсминце пр. 56К Бравый. Поэтому в распоряжении конструкторов уже имелись некоторые практические результаты, относившиеся к "поведению" комплекса непосредственно на корабле. В состав ЗРК М-1 Волна на пр. 58 входили спаренная (двухбалочная) стабилизированная пусковая установка ЗИФ-101, система хранения и подачи ЗУР В-600, (4К-90), система управления с аппаратурой предстартовой подготовки и пуска ракет 4Р-90 Ятаган. В погребе в двух револьверных барабанах размешалось 16 ракет.

Боевые характеристики комплекса обеспечивали скорострельность два пуска каждые 5 с, дальность стрельбы первоначально составляла до 16 км по горизонту (при стрельбе по надводпым целям) и досягаемость по высоте - около 15 км. Радиокомандпая система управления Ятаган была одноканальпой и могла обеспечить стрельбу двумя ракетами по одной пели. Несмотря на то, что комплекс М-1 Волна разрабатывался как морской вариант на базе сухопутного, т. е. достаточно известного комплекса, в процессе разработки проекта потребовалось, дважды кардинально перекомноионать носовую часть корабля из-за серьезных изменений весов и габаритов еще только создавшейся ЗУР В-600. Недооценка роли ствольной артиллерии в 50-х годах на практике привела к тому, что к моменту начала разработки проекта для вооружения надводных кораблей нз новых артиллерийских систем реально можно было ориентироваться только на 76-мм двухорудийную автоматическую башенную артустановку АК-726 (ЗИФ-67). При включении в состав вооружения корабля артиллерии отводилась явно второстепенная и вспомогательная роль. Хотя артустановка АК-726 официально называлась универсальной, все же ее основным предназначением считалась ПВО, что подтверждает се высокая скорострельность- 90 выстр/мин (одного ствола). Па корабле пр. 58 было установлено две башни в кормовой части, однако общая система управления с единственной РЛС управления огнем МР-105 Турель превращала две двухорудийпые башни как 6ы в одну четырехорудийпую. В основном режиме башни управлялись дистанционно, тем не менее имелось резервное местное управление с помощью оптических прицелов (Призма), установленных на самих орудиях. Общий артиллерийский боезапас корабля составлял 2 400 патронов и размещался в двух погребах в открытых сотовых стеллажах без обойм, последние хранились и снаряжались в помещениях перегрузки.

Торпедное вооружение состояло из двух трехтрубных торпедных аппаратов ТТА-53-57 бис для стрельбы самонаводящимися противолодочными торпедами СЭТ-53 и дальноходными торпедами 53-57. Торпедные аппараты размещались побортно на верхней палубе и стрельба осуществлялась только порохом. Система управления стрельбой противолодочными торпедами Зуммер сопрягалась с системой управлений оружием ПЛО Буря и с радиолокационной станцией МР-105, выдававшей целеуказание по надводным целям. Па корабле пр. 58 впервые (на серийных кораблях) устанавливалась реактивная бомбометиая система РБУ-6000 (две двенадцатиствольные установки) с новыми реактивными глубинными бомбами РГБ-60. Боезапас принимался из расчета четырех полных залпов (96 РГБ). Управление стрельбой РБУ осуществлялось системой Буря, обеспечивавшей определение курса, скорости целей, их курсового угла и т. д. Необходимо отметить, что комплекс РБУ-6000 рассматривался, в первую очередь, как комплекс противоторпедной защиты, но при условии получения необходимых данных от ГАС. Авиационное вооружение (вертолет па корабле) появилось только в техническом проекте, для чего пришлось удлинить кормовую оконечность корабля с целью обеспечения возможности приема на взлетно-посадочную площадку (ВПП) и взлета с неё вертолета типа Ка-25. Дальнейшие проработки показали, что без увеличения водоизмещения корабля полноценное базирование вертолета обеспечить невозможно. Поэтому на кораблях пр. 58 удалось разместить лишь ВПП со светотехническим оборудованием, стартово-командный пост (СКП) и небольшой запас авиационного керосина (5 т). Причем сам вертолет принимался в перегруз и его базирование, таким образом, можно было считать чисто символическим (как и на кораблях пр. 57бис).

Для управления в бою тактической группой кораблей и для координации применения ударного ракетного оружия, а также управления средствами ПВО и РЭБ соединения на крейсерах пр. 58 оборудовался упрошенный флагманский командный пункт (ФКП) с соответствующими помещениями и постами. Забегая вперед, следует заметить, что ФКП по прямому назначению почти не использовался и в процессе эксплуатации кораблей его помещения переоборудовались для других целей. Радиотехническое вооружение корабля первоначально состояло из двух двухкоординатных РЛС общего обнаружения МР-300 Ангара, антенны которых размещались на топах фок- и грот-мачт, с ними были совмещены антенны запросных станций Никель-КМ, которым соответствовали две ответные станции Хром-КМ. Задачи обнаружения надводных целей и навигации первоначально решались одной РЛС Дон. Для обнаружения подводных целей и выдачи целеуказания торпедному и реактивно-бомбометному оружию имелась ГАС кругового и шагового поиска ГС-572 (Геркулес-2М) с выдвижной подкильной антенной. Для обнаружения и грубого пеленгования РЛС противника предусматривалась станции радиотехнической разведки (РТР) Бизань-4Д; для создания активных помех - станции Краб-11 и Краб-12, кроме этого, предполагалось установить устройства выстреливаемых помех Ф-82-Т в составе двух пусковых установок с двумя направляющими каждая и с общим боекомплектом 792 снаряда, по их на крейсерах так и не смонтировали, кроме вопросов защиты корабля, следует добавить меря по снижению радиолокационной, тепловой и акустической заметности, наклон стенок надстроек, охлаждение отходящих газов котлов и выхлопа дизель-генераторов, установка всех механизмов турбо- и дизельгенераторов на амортизаторах, светомаскировка корабля и так далее.

Как и на предыдущих кораблях, начиная с эсминцев пр. 56М, на корабле внедрялась противоатомная, противохимическая и противобактериологическая защита, что достигалось соответствующей прочностью корпусных конструкций, герметизацией помещений, фильтровентилляционными установками, коллективной и индивидуальной защитой экипажа, системой водяной и дезактивационной защиты. Средства связи корабля включали шесть комплектов KB и СВ передатчиков, двенадцать приемников, шесть приемо-передающих радиостанций, работу которых обеспечивали 34 антенны. К моменту завершения постройки головного корабля некоторые системы вооружения еще не были созданы и, следовательно, не установлены на борту, в том числе и система Успех-У, предназначенная для получения целеуказания комплексу П-35 от внешних источников (самолеты Ту-95РЦ и, значительно позже, вертолеты Ка-25Ц). Вполне понятно, что боевые возможности корабля при этом реализовывались лишь частично, поскольку наиболее эффективно комплекс действовал лишь в пределах радиолокационного горизонта. Правда, существовал упрошенный способ с использованием голосового (по каналам радиосвязи) целеуказания от вертолета, но постоянное базирование последнего на корабле обеспечено не было, да и сам способ оказался ненадежным. Кроме системы Успех-У, отсутствовали и системы обеспечения совместного использования оружия групповой атаки подводных лодок, телевизионного наблюдения за ближней подводной обстановкой и некоторые другие системы и комплексы. Впоследствии некоторые из них все же появились на кораблях, по к сожалению, не на всех.

Утвержденным штатом предусматривалось, что экипаж корабля будет насчитывать 27 офицеров, 29 мичманов и главстаршин и 283 матроса и старшины срочной службы. Обитаемость личного состава была, по сравнению с предыдущими проектами, несколько улучшена за счет выделения (впервые на наших кораблях) помещения столовой, обеспечивавшей размещение 2/3 старшин и матросов. В столовой, кроме принятия пищи, проводились культурно-массовые мероприятия - показ кинофильмов, лекции, собрания и т. д. В боевых условиях в столовой разворачивался операционный пункт. Большим "достижением" в области обитаемости, как тогда считалось, было широкое использование зашивки, изоляции, всевозможных облицовок, изготавливавшихся из АМГ, слоистых пластиков и даже березовой фанеры. Нет необходимости доказывать, что такое решение на практике проявило себя с самой худшей стороны, но для этого утверждения потребовались гибель ВПК Отважный, ЭМ Шеффилд, пожары и катастрофы на кораблях нашего и зарубежных флотов. В целом крейсер пр. 58 являлся принципиально новым и сложным кораблем уже хотя бы потому, что на нем впервые размещались два ракетных комплекса различного назначения. В этой связи испытания головного корабля представляли особый интерес. Проводились они в Белом море с 6 июля по 29 октября 1962 г. В ходе испытаний стреляли как бросковыми болванками, так и боевыми ракетами (в телеметрическом варианте), одиночными и залповыми пусками. Мишенями служили неподвижные цели СМ-5 - бывший лидер Ленинград и СМ-8- бывшая плавбаза торпедных катеров проекта 1784. Дальность стрельбы составляла около 200 км. В конечном итоге обе мишени были поражены попаданием ракет в надстройки.

Испытания проходили не всегда гладко, дефектов и недостатков было выявлено немало, но подавляющее большинство из них удалось устранить либо на месте, либо в ходе доработки комплекса. Основными причинами дефектов являлась поспешная поставка на корабль до конца не отработанных новых образцов вооружения, недостаточный учет реальных корабельных и морских условий, отдельные проектные ошибки. Так, ненадежной оказалась аппаратура системы ПУС Бином. Фактический интервал между пусками ракет из одной ПУ оказался почти в четыре раза больше проектного, а диаграмма секторов обстрела как носовой, так и кормовой установок на практике получилась сильно "обрезанной". В остальном, приемная комиссия посчитала комплекс П-35 соответствующим ТТЗ ВМФ и договорному проекту, хотя потребовала устранения целого ряда замечаний (около 100 пунктов). Зенитный ракетный комплекс Волна на испытаниях работал по парашютным мишеням ПМ-2 и самолету-мишени МиГ-15М, проведя пять фактических стрельб. В результате выявились те же недостатки ЗРК М-1, которые были обнаружены еще при испытаниях комплекса на эсминце Бравый: низкая надежность и малый ресурс отдельных узлов СУ Ятаган, невозможность стрельбы по низколетящнм целям, меньшие зоны поражения. Последнее обстоятельство па корабле пр. 58 в значительной степени обусловливалось неудачным размещением ПУ ЗИФ-101, которая из-за недостаточной длины носовой оконечности, оказалась "прижата" к ПУ СМ-70. Последняя из-за этого также имела неудовлетворительную диаграмму обстрела. Но в целом комплекс Волна соответствовал техпроекту и требованиям технических условий па поставку.

Артиллерийские установки АК-726 к началу испытаний на ракетном крейсере (РКР) Грозный еще не были приняты на вооружение, хотя уже устанавливались и на кораблях пр. 61, 35, 159. Пять стрельб - три но воздушным и две по морским целям - показали, что артиллерийское вооружение корабля работает надежно. Однако на скоростях корабля свыше 28 уз наблюдалась сильная вибрация установок: стволы колебались в вертикальной плоскости до 9 мм. Подкрепления, выполненные заводом, позволили уменьшить вибрацию, но устранить ее до конца так и не удалось. В конечном итоге установки приняли на вооружение, но система Турель, как и другие радиолокационные системы управления огнем, доводилась до рабочего состояния еще довольно длительное время. Испытания торпедного оружия прошли успешно, поскольку на корабле устанавливались серийные и отработанные системы и механизмы. К таким же результатам пришли п при испытании РБУ-6000. Однако, как и на кораблях предыдущих проектов, большие нарекания вызывала работа гидроакустических средств - в первую очередь ГАС ГС-572, не обеспечивавшей необходимого целеуказания из-за недостаточной дальности и сильной зависимости от гидрологии моря. Испытания других радиотехнических средств показали, что их основными недостатками являются: неудовлетворительная электромагнитная совместимость (ЭМС) при одновременной работе, устаревшая элементная база приборного оборудования, слабость средств РЭБ. Неудачей признали и установку на корабле двух одинаковых РЛС МР-300, работавших, естественно, в одинаковых диапазонах частоты и, вследствие этого мешавших друг другу. Тем более, что такое решение не только технически, но и тактически обосновано не было (при работе РЛС общего обнаружения наблюдались сильные помехи в работе стрельбовых РЛС, особенно артиллерийской - Турель).

К сожалению, испытания по авиационной части проводились далеко не в полном объеме. Вертолет в испытаниях не участвовал, да и сами испытания носили скромное наименование - проверка, но и она потребовала выполнения на корабле многочисленных доработок: решение проблемы борьбы с обледенением ВПП, нанесение нескользящего покрытия, изготовление специального чехла для вертолета, усовершенствование сигнального свстооборудования и т. д. В программу испытаний включили и проверку возможности пребывания личного состава в боевых постах, помещениях и на открытой палубе при старте ракет (ПКР и ЗУР) и работе РЛС. Необходимость подобных испытаний диктовалась тем, что новые ракеты имели большие удельные импульсы тяги стартовых двигателей (ступеней), которые в сочетании с кратковременной работой создавали большие ударные нагрузки. Влияние же сверхвысокочастотного излучения (СВЧ) РЛС на людей было замечено еще на испытаниях крейсера Свердлов в 1952 г., но тогда этому не придавали должного значения. Испытания проводились на подопытных животных и выявили опасные места для нахождения личного состава при стартах ракет и работающих РЛС. При стрельбе ЗУР личный состав мог находиться во всех закрытых боевых постах, а при стрельбе ПКР нахождение личного состава в ряде помещений (даже в артустановке N 1) оказалось недопустимым без оборудования специальной защиты. Время пребывания личного состава на открытых боевых постах при работе РЛС после испытаний ограничили специальными инструкциями.

Как и следовало ожидать, главная энергетическая установка корабля работала нормально. Однако выяснилось, что заданная максимальная скорость 34,5 уз достигается при форсировке мощности до 95 000 л. с. Фактическая дальность плавания составила 3 650 миль при средней оперативно-экономической скорости 18 уз (требовалось не менее 3 500 миль). Во время испытаний на Севере летом 1962 г. в жизни Грозного произошло неординарное событие: корабль посетил руководитель страны Н.С. Хрущев в сопровождении министра обороны маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского. Первый командир крейсера капитан 2 ранга В.А. Лапепков сначала вывел крейсер в море и пропел показательные стрельбы комплексом П-35. Руководство наблюдало за ними с борта крейсера Мурманск. Стрельбы оказались удачными, ракеты ушли за горизонт и прямым попаданием поразили шит-мишень. После этого высокие гости перешли на Грозный и осмотрели корабль. Н.С. Хрущев был в восторге от корабля и высказал пожелание в недалеком будущем посетить па нем с официальным визитом Галифакс. Забегая вперед, хотелось бы в этой связи упомянуть, что Грозный подвергся особо тщательной отделке и соответствующему дооборудоваипю, в том числе полихлорвиниловому покрытию верхней палубы, чего не удостаивались последующие крейсера. В ходе проработки различных вариантов программы военного кораблестроения количество новых ракетных крейсеров колебалось. По максимуму предполагалось построить таких кораблей не менее 16. Однако фактически было построено четыре корабля на Ленинградском судостроительном заводе им. А.А. Жданова. Жизнь внесла серьезные коррективы, которые отчасти были внедрены в последующий пр. 1134, ставший дальнейшим развитием кораблей пр. 58, по многим элементам их улучшавших. Поэтому Варяг, названный в честь знаменитого крейсера и сразу при постройке получившим гвардейское звание, оказался последним кораблем серии.

Крейсера пр. 58 несли службу в составе всех четырех флотов. Серьезной модернизации они так и не подвергались. В 70-е годы на некоторых из них установили часть недопоставленного в свое время радиотехнического вооружения, систему Успех-У (Адмирал Фокин и Грозный), двухкоординатиые РЛС МР-300 заменили па трехкоординатпые МР-310 (Адмирал Фокин и Варяг). На всех кораблях появилась вторая РЛС Дон-2 (обнаружения надводных целей), салютные пушки и, наконец, по две батареи малокалиберных шестиствольных 30-мм автоматов АК-630 с РЛС и системой управления огнем Вымпел. Зенитные ракеты B-600 заменялись на более совершенные В-601, противокорабельпые 4К-44 (на некоторых кораблях) - на ПКР Прогресс. Кроме этого, по отдельным решениям, на ряде крейсеров установили не предусмотренные проектом комплексы и системы: станцию активных помех МР-262 (Ограда), систему госопозпавапия Пароль, комплекс космической навигации Шлюз и т.п. К началу 90-х годов эти крейсера уже перешагнули свой предельный возраст. В 1990 г. из состава КТОФ первым был выведен Варяг, в 1991 г. наступила очередь Грозного, находившегося в составе ДКБФ, в 1993 г. списали крейсер Адмирал Фокин (КТОФ). В настоящее время в строю Черноморского флота еще остается Адмирал Головко, но и он подлежит списанию - возраст есть возраст.

Ракетные крейсера пр. 58 оставили заметный след в истории отечественного кораблестроения и флота. Часто принято считать их "первыми и мире ракетными крейсерами, не имевшими зарубежных аналогов" и т.п. Крейсерами эти корабли были, если так можно выразиться, "назначены" волевым решением. Об этом свидетельствует хотя бы и тот факт, что эсминцы конца 70-х годов как в нашем, так и в американском флоте превзошли их по водоизмещению почти вдвое. Но бесспорным является то, что отечественным ученым и конструкторам удалось впервые па практике успешно решить задачу создания мощного компактного корабля с ракетными комплексами различного назначения, с высокой насыщенностью новым, по тем временам, радиоэлектронным вооружением и отвечавшим, как тогда представлялось, требованиям ведения войны на море. Ракетные крейсера пр. 58 стали первыми отечественными надводными кораблями с ядерным оружием и, следовательно, с невиданными ранее и несопоставимыми ни с чем боевыми возможностями. Разработка и создание крейсера пр. 58 были отмечены Ленинской премией 1966 г., но в списке удостоенных не оказалось ни главного конструктора, ни фактического главного наблюдающего ВМФ. В.А. Никитин после завершения основной творческой работы отправился па "заслуженный отдых", а П.М. Хохлов почти одновременно с ним был уволен в запас. Последние чертежи по пр. 58 в качестве главного конструктора подписывали и А.Л. Фишер и В.Г. Королевич, а главным наблюдающим ВМФ был вновь М.А. Янчевский.